В Уфе при Крестовоздвиженском храме живут и дети, и бездомные

Жизнь бездомных

Бомжей в РБ все больше, а приютов все меньше. Закончил свое существование соц центр в Салавате, а на деньках закрылся таковой же центр в уфимском микрорайоне Шакша. Так смотрится приют

В пресс-службе Министерства семьи, труда и соцзащиты населения Башкортостана конечно прокоментировали, что отделение закрыли, просто потому что здание аварийное.

Сейчас людей, попавших в тяжелую актуальную ситуацию, стараются пристроить в приходы и храмы. В прошедшем году экс-министр семьи, труда и социальной защиты населения республики Ленара Иванова в качестве положительного примера привела работу Крестовоздвиженского храма (культовое сооружение, предназначенное для совершения богослужений и религиозных обрядов) Уфы.

Храм получил три гранта на совершенствование собственного приюта, благодаря чему он принял в два раза больше бомжей. Повсевременно живущих в храме на данный момент 50, вообще всего за год тут отыскали временный приют более 200 человек. 13 из них в храме посодействовали получить паспорта, 51 человека – прописали, 9 оформили пенсии и группы инвалидности.

Мы решили посетить приют (многозначный термин: Приют — место, где можно укрыться, спастись, обезопаситься) при храме. Батюшка длительно водил нас по приюту, говорил о том, что да, они получили три гранта, но денежные средства уже закончились, а нужно далее содержать все это «содружество», но покровителей чуть-чуть.

Батюшке пришлось поменять свое извечное назначение: крестить, венчать, отпевать, прочитать проповеди в храме – на такую хозяйственную деятельность. А никуда не денешься – не выбросишь же на улицу 50 человек.

Кто они, эти люди, оказавшиеся в различное время у ворот храма? Половина из них – правонарушители, отмотавшие большой срок в местах, не настолько отдаленных. Значительное большинство отсидели за жестокое убийство.

 

У этого человека онкология, за плечами – срок за жестокое убийство

В Москве, кстати, тоже есть таковой приют, но там принципно преступников не берут. А батюшка Роман не отказывает никому. Единственное, что может стать препятствием закрепиться тут – туберкулез. Вновь прибывшего тут же посылают на флюорографию. Если она покажет, что заморочек нет – добро пожаловать. Новоприбывшего отмоют, выведут вшей и облачат во все незапятнанное.

Стиральная автомашина тут работает без отдыха, есть и камера для сушки белья. Надо обстирать 50 человек (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры), при этом есть и такие, которые не встают с кровати. Подгузники тоже стоят дорого, и они тут требуются постоянно.

Тех, у кого найден ВИЧ или гепатит, направляют в Центр по дуэли со СПИДом и заразными недомоганиями. Там их ставят на учет, выдают нужные препараты.

Помещение маленькое, так что и больные, и здоровые живут скученно, дремлют на двухъярусных кроватях. Но никто никого не боится. Молвят, для них ВИЧ все равно, что насморк. Больше беспокоятся, как бы не завелись клопы. Вот это для жителей приюта беда! Уже не раз выносили все вещи и проводили санобработку.

Приют? Быстрее – хоспис

Приют разбит на три помещения. Из полсотни дееспособны и работают на пользу храма вообще всего 12 человек. Они проживают раздельно – с микроволновкой, шкафчиками для посуды, гардеробом и ТВ. Трудятся в столярной мастерской либо занимаются ремонтом. Есть даже садовник, который выращивает сбор.

Во втором блоке проживают больные, которые в состоянии себя обслужить. А в 3-ем в основном те, кто прикован к постели. Их переворачивают, чтобы не было пролежней, меняют простыни и подкармливают с ложечки.

Семейные проживают в отдельном здании. Тут 5 бомжей семей и учащийся института – его батюшка пригрел по-отцовски, чтобы тот не тратился на квартиру, да и приглядывать за ним нужно. Бывает, что и лекции пропустит.

Батюшка выкраивает время на воспитательные разговоры, но больше времени проводит в приюте.

– Требуйте об исцелении, благополучии, исправлении собственной участи, – призывает батюшка. – Молитесь, чтобы у нас был какой то первоисточник дохода.

 

Батюшка Роман считает, что словом тоже можно исцелить

Нужно сказать, не все, кто живет тут, – асоциальные элементы. Есть и разорившийся предприниматель из Норильска. Он ожидает, когда отыщутся его спецакции, запрос уже сделали. Есть мужик средних лет, которого нашли на улице с амнезией братья-мусульмане и в инвалидном кресле привезли сюда. Братья сейчас прибывают, помогают вещественно, хотя он для них чужой человек.

А позже мы очутились в другом мире – в примыкающем корпусе при храме раздается топот детских ножек и хохот.

Где оно, семейное счастье?

Гласили со многими, но больше вообще всего запомнилась Татьяна. Такая теплая, домашняя, комфортная. Она приехала из Бирска: мать погибла, а разделять однокомнатную квартиру с отчимом женщина не возжелала.

– Желала о ординарном людском счастье, – признается Татьяна. – Муж, дети, пироги. Я фактически все умею делать, а ради возлюбленного человека горы сверну!

Семь лет назад родила отпрыска, но связать судьбу с его папой не вышло. Что делать? Малыш на руках, нужно подкармливать, одевать. А работы нет, прописки тоже. Сняла квартиру рядом с Крестовоздвиженским храмом, устроилась сюда на работу. Дело нехитрое – покрывать позолотой иконы, но сноровка нужна. Стала получать, чуть-чуть – по 10 тыс. Буквально через несколько лет в мастерской появился еще один рабочий – Сергей. Они сходу понравились друг другу.

– Совместно на работу, совместно с работы, – вспоминает она. – Чуть-чуть испить обожал, но меня слушался, я его вразумляла. Позже забеременела. Рождала, когда с ним уже инфаркт случился. Он не гласил толком, лежал. Его в хоспис при храме обусловили. Когда зашла с новорожденным, поглядел на меня безучастно. Я все-же поднесла дочку к его груди, и он слабо ее погладил. А скоро он погиб. Ему было 42 года, весьма грезил о детях.

Сегодня Татьяна с 2-мя детками живет при храме на 10 тыс рублей. Рома – первоклассник, малеханькой Ксюше чуток более 2-ух лет.

– Ребенку чуть исполнилось полтора года, как я вышла на работу. Малыша брала с собою. Я покрываю оклады позолотой, а она на меня глядит. Может, потому таковой хороший и размеренный малыш вырастает. Ко всем тянется, хоть какому угощению рада. А уж Рома в сестричке души не чает.

Загадывать Татьяна не любит, гласит: «Заплуталось мое счастье». И смиренно несет собственный крест. «Зато дети у меня – золото», – улыбается она.

– Естественно, нуждаемся, – признается Татьяна, но жить как-то нужно, есть добрые люди – помогают.

Татьяну поставили на очередь в детский сад, но предупредили: когда подойдет время, нужна будет прописка.

– Ранее наших «постояльцев» прописывали в Республиканском всеохватывающем центре по оказанию помощи лицам без определенного места жительства на ул. Колгуевской, 29, – объяснил батюшка, – но сейчас этого делать нельзя. Вот еще неувязка!

Неясна и судьба тех, кого не так давно выселили из аварийного строения приюта в Шакше. Как конечно прокоментировали в пресс-службе Министерства семьи, труда и социальной защиты населения Республики Башкирия, всех перенаправили в Центр на Колгуевской, 29.

Но в морозы там и собственных бомжей довольно, к тому же срок их пребывания ограничен. Последующий наш репортаж будет конкретно оттуда.