Главная » Другие новости » Наука и технологии » О талантливейшем фанате и наставнике в науке.

О талантливейшем фанате и наставнике в науке.

О талантливейшем фанате и наставнике в науке.0

 

Виктор Васильевич Екимов, начальник нашей лаборатории в ленинградском ВНИИ Массивного Радиостроения, был старше меня на пару 10-ов  лет и к счастью моему очутился воистину  учителем инженерного дела в области силовой электроники.

 Меня, салажонка, только лишь что закончившего ЛИАП  учил созидать основные приоритеты в многофакторных технических задачках в большей степени в области разработки разных узлов ускорителей ядерных частиц.

 В особенности импонировали его практические способы приближенного анализа электро цепей и умопомрачительный талант отыскания в многомерных задачках рационального одномерного решения. И даже почерк со древним нажимом у него, казалось, был приятно адаптирован для этого. 

Мучился он только лишь от недочета рабочего времени, хотя норма его труда была  часов по двенадцать в денек. И это раз в день, включая субботу. Повсевременно мучился: «Как ни старайся, а больше 2-ух листов в денек уникального текста не напишешь!».

Часто подчиненный к концу намеченного срока работы подходил к нему и, опустив глаза, гласил, что что-то  не выходит. Его ответ был стандартным: «Ничего, не тревожтесь, я — сделаю!». И делал-таки. Лафа паразитам! Но, интересно, что они не постоянно бывали благодарными: когда он, запарившись в работе над их же задачками, ненамеренно садился мимо стула, их моментальной реакцией был только лишь смешок. «Екимов все делает за всех!». Это было нормой.

Его отличала умопомрачительная бытовая скромность. Снаружи  ничего начальственного в нем не просматривалось. В командировке бывало его, начальника, по первости, воспринимали за подсобника и заставляли нести груз. Он и нес — подчиненные не постоянно торопились  посодействовать. Под стать  его скромности была его подпись — с са-а-амого края листа мало вероятная круглая строчная   Е     с еще наименьшей завитушкой.

Но вся эта скромность была пока не подымалиь вопросы технической идеологии. И вот тут уж он становился диктатором  — ожесточенным, непоколебимым и упорным. В особенности доставалось мне.

Вот обычный образец нашего диалога после моей иногородней командировки на очередной разработанный нами первоисточник питания аппаратуры ускорителя.

-Ну кто Вам разрешил убрать трансформатор из цепи отключения тиратрона…

-Но фактически конденсаторное отключение проще, меньше утрат, освобождается место для других дел…

-Так отлично, мягко ранее выключался тиратрон, а сейчас… Уродство какое-то. Что Вы себе позволяете?

-Ну и что, зато…

Так мы зло бранились с ним  практически после каждой моей командировки. А уж когда я завершал описание отчета по научно-исследовательской работе НИР (это обычно 100-200 страничек уникального текста) была сплошная многодневная баталия. Естественно, половина замечаний была, безусловно, справедливой и полезной, за что я демонстративно пафосно не скрывал собственной благодарности. Еще  30 процентов замечаний я воспринимал, не считая их справедливыми, но за 20 процентов разногласий — стоял насмерть. Но и Екимов был — фрукт. Боже, как  самим нам и окружению надоеда  брань.         Служащие в это время меня (фамилия) терпеть не могли и в открытую выражали личную неприязнь. Компромиссы находились очень негативно.

В основном, естественно, побеждал начальник (управляющий, руководитель, начальник компании, предприятия или учебного заведения), но к его чести и благородству все, даже маленькие разногласия, разрешались только лишь консенсусом. И необычным образом после окончания споров зла друг на друга мы не держали, а для меня это было чуть ли не самое жизнерадостное время жизни.

В отличие от других начальников постоянно намертво естественно отказывался от соавторства  в Авторских свидетельствах СССР в которых он очевидно занес творческий вклад.

Виктор Васильевич был для меня этическим авторитетом, хотя, как я осознавал, полностью поддерживал имеющийся политический распорядок вплоть до того, что оправдывал  сталинские репрессии (Беломорканал и т.д.).  Но в один прекрасный момент, разоткровенничавшись, полностью точно высказался в том смысле, что не допускает способности для себя вступить в правящую политическую партию. Для того времени такое заявление было необыкновенно дерзким, благородным и смелым.

 Необычным образом Виктор Васильевич не торопился также и с официальным признанием собственных научных достижений, хотя в моем представлении уж он-то был 1-ым заслуженным претиндентом на всяческие научные степени,  звания и заслуги. Зато был максимально щедр на раздачу научно-технических мыслей.

см. об этом Петр Новыш «Разноцветные мемуары»

www.proza.ru/2010/01/09/225

 

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Пять бед российской науки

ДАННОЕ Уведомление (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, ...