Новости Башкортостана Уфа Стерлитамак Новостной портал Башкирии Уфы Стерлитамака
Ни одна госкубышка не сумеет смягчить участь жертв пенсионной реформы
Фото: Пименов/ТАСС
Оценивая близкие перспективы российского рынка труда, попавшего под безжалостный каток коронавирусной пандемии, некие экономисты предпочитают использовать позитивные тона. Они утверждают, что у российской экономики имеются все необходимые ресурсы для дальнейшего увеличения пособия, так что полного распада российской финансовой системы ждать не стоит. Все это вызывает грандиозное сомнение. Не зря власти так пекутся о пенсионерах. Первыми под каток кризиса, как раз могут попасть жертвы пенсионной реформы, их сокращать будут первыми.
«То, что будет поголовная отсутствие работы — это невероятный сценарий. Но то, что безработица вырастет — это разумеется», — заявил, например, 30 марта в собственном блоге на «Эхе Москвы» экономист Игорь Николаев. Экономика державы, конечно, скукожится, признал он, но останется жизнеспособной. В Фонде государственного благосостояния России (ФНБ), объяснил он свою точку зрения, скоплены большие деньги, так что если кризис затянется, вероятно, придет время расчехлить эту кубышку. Но пойдут ли эти денежные средства на то, чтобы облегчить жизнь жертвам пенсионной реформы (изменение правил в сфере человеческой жизни, не затрагивающее функциональных основ, или преобразование, вводимое законодательным путём)? А ею стали все. И те, кому продлили пенсионный возраст, и те, кому пенсии не подняли.
Напомним, намедни, 29 марта, с 20−00 в Москве и Столичной области был введен режим всеобщей самоизоляции населения всех возрастов, а не только лишь для граждан старше 65 лет. С этого времени покидать квартиру разрешается только лишь для обращения за медицинской помощью, поездок на работу (если компания работает), похода в магазин или аптеку, а также для выгула домашних животных и выноса бытового мусора по необходимости.
Главы районов Сергей Собянин и Андрей Воробьев признали, что в сложившейся обстановке многие граждане могут потерять работу, поэтому для их помощи будет разработан специальный комплекс мер. Например, будет введена региональная компенсационная выплата безработным, которая будет назначаться механически, без заявления. С учетом пособия по безработице и новенькой выплаты суммарный размер компенсации составит в Москве — 19 500 рублей, а в Подмосковье — 15 000 руб. Жертвам пенсионной реформы, это, вроде как, должно облегчить положение, как и всем иным.
«СП» поинтересовалась у собственных экспертов — вправду ли накопленных в ФНБ средств хватит, чтобы справиться еще и с данной нагрузкой? Попутно издание попыталось выяснить, насколько сильный урон может нанести эпидемия коронавируса российскому рынку труда, и каковы в принципе его шансы на выход из сегодняшней передряги существенных потерь. И что тогда будет с теми, для кого провели пенсионную реформу?
— Что касается ФНБ, то он вправду огромный, — признал аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев. — Его ликвидная часть на данный момент составляет 10,1 триллиона рублей, это 9,2% от ВВП страны, даже больше, чем предполагалось. Но вопрос тут заключается в другом — насколько наше правительство в принципе готово тратить его ускоренными темпами. Ведь основная особенность коронавируса заключается в том, что он непредсказуем ни по длительности, ни по глубине воздействия на экономику.
«СП»: — Но же время от времени (форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения) в Рунете появляются прогнозы о скорости схождения пандемии на нет. И, судя по ним, в целом ожидать нормализации ситуации можно уже к лету.
— Судя по всему, мы на данный момент находимся все-таки в самом начале кризиса. Так что совершенно неясно, ни когда мы пройдем пик, ни когда будет окончание пандемии. А самое главное, мы не знаем, как длительно мировая и российская экономики будут выходить из этого шока. Так что тут наше правительство, как и власти всех других стран, действует, что называется, с завязанными глазами.
В этом свете я опасаюсь, что средства ФНБ будут растрачивать крайне осторожно, зачастую прибегая к умеренной девальвации рубля, чтобы смягчить давление на российскую экономику. Соответственно, отсутствие работы в России может подскочить очень существенно. Тем более что она у нас и без того укрыто росла все последнее время, так как большое количество людей уходило из госсектора в «сероватую», теневую зону занятости. В этих условиях в первую очередь под ударом оказывается вообщем весь малый и средний бизнес, его безработица может подкосить весьма сильно.
«СП»: — Можно хотя бы приблизительно предположить, насколько сильным будет удар? Ждать нам повторения обстановке в США, где, согласно последней информации, спрос на пособия по безработице в США взлетел более чем на 1000%. И, по всей видимости, это еще только лишь цветочки. Американские эксперты уже предупредили: безработица в стране достигнет 30%, что обернется для экономики чертовским падением ВВП во втором квартале этого года разом на 50%. А фактически возможности наших экономик, увы, несопоставимы. Что уж тогда говорить об итогах пенсионной реформы?
— Да, вправду, в США дела идут неважно. Только за одну неделю число первичных заявок на пособие по безработице в Америке подросло более чем на 3 миллиона. И это рекордное значение аж с 1933 года.
Но нужно иметь в виду, что Дональд Трамп как минимум на целую неделю останавливал американскую экономику полностью. За это время многие предприятия в США банально не выжили. У нас же пока полной остановки экономики не подразумевается. Даже сейчас, с учетом жестких мер самоизоляции, россиянам все равно разрешено работать не только лишь на удалении, но даже и на предприятиях. Так что, надеюсь, такового резкого, как в США, взлета безработицы в России все же не будет. Хотя бы просто потому, что у нас есть хорошая фора по времени как минимум в пару недель, из-за чего предпринимаемые у нас квоты оказываются более эффективными, чем на Западе.
Однако руководитель правового департамента Конфедерации труда РФ, юрист Олег Бабич, считает, что те меры, которые были введены в деяние в Москве и Подмосковье вечером 29 марта, нужно было вводить как минимум неделю назад. Тогда, вполне возможно, российской экономике (хозяйственная деятельность общества, а также совокупность отношений, складывающихся в системе производства, распределения, обмена и потребления) удалось бы пройти пик коронавирусного кризиса в течение пары недель. Но при условии, что карантинные квоты вводятся сейчас и с некоторой неспешностью, отметил он, последствия могут быть достаточно безрадостными.
— Нынешнюю неделю, объявленную нерабочей с сохранением заработка, бизнес еще как-то перенесет, — представил эксперт. — Но дальше за ней, вполне разумеется, карантин продолжится. А в таких условиях сохранение заработка за работниками неработающего и ничего не выпускающего предприятия (самостоятельный, организационно-обособленный хозяйствующий субъект с правами юридического лица, который производит и сбывает товары, выполняет работы, оказывает услуги) для бизнеса будет непосильной задачей. Понятно, что можно уменьшить какие-то производственные затраты, но они в последнее время и без того фактически стремились к нулю.
«СП»: — Что тогда остается руководителям компаний?
— Учитывая все нынешние условия, предполагаю, работодатели будут вводить распорядок простоя по причинам, не зависящим от воли сторон. А в этом случае оплата труда устанавливается на уровне 2-ух третей оклада. И здесь, полагаю, государство должно взять на себя оплату труда (целесообразная, сознательная деятельность человека, направленная на удовлетворение потребностей индивида и общества) служащих таких предприятий. Например, проводя эти деньги через механизмы Фонда общественного страхования проводя эти средства как оплату больничных листов. У гос-ва, кстати, финансовая подушка для оказания помощи имеется, так что если оно раскроет все собственные кубышки, имеющиеся в них достаточно большие средства позволят в какой то степени нивелировать потери.
Если будут вводиться подобные квоты, и государство при этом еще объявит реальные кредитные и налоговые каникулы на весь карантинный период для всех без исключения компаний страдающих отраслей, думаю, взрывного роста безработицы у нас все-же не будет. Но государству придется сделать выбор — «глушить» ли такие предприятия со всеми вытекающими отсюда последствиями в лице выброшенных на улицу людей (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры), либо поступаться частью собственных налоговых сборов ради их сохранения.
«СП»: — А если ничего не делать?
— Если же ничего не решать, то у нас будет взрыв. Не прямо сейчас, но буквально через какое-то время точно.
«СП»: — Почему не прямо на данный момент?
— Понимаете, пока люди сидят дома на карантине, их нельзя уволить. Но как только лишь карантин прекратится, разоряющиеся предприятия начнут попросту выкидывать людей на улицы, фактически первое, что делают все работодатели в любой кризис, это пытаются сберечь на своем персонале. Людей могут уволить по причине ликвидации предприятия, если станет понятно, что поезд, как сообщается, дальше точно не пойдет. Могут уволить и в связи с сокращением штатов.
Но, естественно, для работодателей наиболее выгоден вариант увольнения сотрудника по собственному желанию, так как они не несут никакой ответственности перед людьми. Понятно, что на рабочих будут пытаться всячески давить, чтобы реализовать именно данный вариант. Но соглашаться на это гражданам будет глупо. В особенности тем, кто попал под пенсионную реформу.
«СП»: — Но фактически у нас каждый работающий россиянин, образно выражаясь, «кормит» сходу нескольких пенсионеров. Что в таком случае будет с нашей пенсионной системой? С жертвами пенсионной реформы?
— Если отсутствие работы будет взрывной, наша пенсионная система попросту рухнет. От слова «совершенно». Потому что в бюджете Пенсионного фонда России (ПФР) ранее уже была дыра, ради закрытия которой государство и вынуждено было пойти на такие очень непопулярные меры, как повышение пенсионного возраста. Хотя у властей имелись и остальные варианты. Например, не поступаться правами людей на пенсионное обеспечение, а лишиться какой то части прибыли.
Так или иначе, совершенно очевидно, что рост безработицы оборвет значительные поступления в бюджет ПФР. А это чревато громадным неувязками. И здесь все зависит от того, в каком состоянии к тому времени будут находиться внебюджетные спецфонды гос-ва. Если их состояние позволит залатать эту новую дыру — отлично. Если же окажется, что латать ее будет нечем, то остается только запускать печатный станок, что чревато подскоком темпов инфляции. И если она начнет, как в «лихие девяностые», галопировать, то последствия совсем очевидны — мягко говоря, ни к чему отличному это не приведет.
Вся сложность и экстраординарность нынешней экономической обстановке, констатировал проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, заключается в том, что значительное большинство закрывающихся сейчас сервисных предприятий работало с сотрудниками, к огорчению, без договоров.
Только по официальным данным Росстата в теневом секторе экономики к истинному моменту занято 14,5 миллиона человек. Учитывая, что сейчас трудовые взаимоотношения с ними могут быть легко разорваны одномоментно, и при этом подтвердить собственный стаж для получения пособия по безработице они не смогут, гласить о том, что России удастся избежать серьезных проблем из-за естественной безработицы (наличие в стране людей, составляющих часть экономически активного населения, которые способны и желают трудиться по найму, но не могут найти работу), было бы глупостью, полагает эксперт.
— Те организации, которые работают у нас в сервисном секторе экономики, и, в первую очередь, в выездном туризме, по сущности, уже сейчас остались без работы, — продолжил Александр Сафонов. — Это приблизительно 20−30% от числа всего работающего населения РФ. И ситуация там очень неординарная. Кто-то работал как индивидуальный бизнесмен, кто-то работал в режиме самозанятости, а кто-то — по срочным договорам. И если бюджетники на данный момент выглядят наиболее защищенными в сложившейся ситуации, поскольку такие предприятия никто не останавливал, то эти категории рабочих и работодателей — первые в зоне риска.
У нас рассчитывать на господдержку в качестве безработного может весьма ограниченное количество лиц. Действующий закон о содействии занятости населения, написанный в начале 90-х годов по виду и подобию зарубежных стран, на текущую ситуацию ответить не может. Соответственно, статус «ипэшников» и самозанятых, равно как и уволенных по собственному желанию или по соглашению сторон, подвисает. Их механически на учет центры занятости, увы, не поставят, в отличие от уволенных по сокращению штатов, дам, вышедших из декрета, учащихся и лиц предпенсионного возраста, как жертв пенсионной реформы.
«СП»: — Если представить, что принимаемые правительством меры к самоизоляции граждан приводят к успеху, и кое-где к июню пандемия коронавируса в стране сходит на нет, нам очень быстро удастся восстановить рынок труда?
— По уровню зарплат быстрее всего этой займет как минимум года два. Сама занятость в прежних объемах может восстановиться уже буквально через полгода-год. Но это все будет зависеть только от успешности той совокупы мер, которые будут принимать федеральное правительство и региональные власти. Заработают, скажем, более нацпроекты в области строительства инфраструктурных проектов, мы будет восстанавливаться быстрее. Нет — медлительнее. Но ситуация сейчас настолько экстраординарная, что прогнозировать что-либо нереально.
Совершенно точно, подытожил Александр Сафонов, можно сказать лишь одно — те антикризисные демпферы, благодаря которым Российская Федерация смогла пережить прежние экономические шоки 2008 и 2014 годов, вроде сокращения заработка и понижения доходов, в нынешней ситуации не сработают. В те времена, выделил он, у нас не было закрытия ни одной отрасли, а понижение потребительского спроса не выглядело таким фатальным.
В общем, данный кризис покажет насколько поспешной была пенсионная реформа и как она еще усилит последствия краха экономики.
